Маскарад любви - Страница 9

Патрик между тем продолжил свой обвинительный приговор:

– Он не преминул воспользоваться ситуацией; крошка Дорри, податливая, желающая, чтобы кто-то ею руководил. Но в одном смысле маленькая Дорри уже не была маленькой. Застенчивая, но с телом Афродиты, с мозгом, как губка впитывающим всю интересующую ее информацию. Ты создала его благородный образ на основе этих идиотских дамских романов. – Патрик явно старался снизить уровень агрессивности в своем голосе. – Ну да, он же и выглядел таким благородным… На самом деле отец обманывал тебя, пользуясь твоей наивностью. Твоя молодость была своего рода эликсиром против надвигающегося старческого окоченения.

– Нет, неправда! Это я хотела разделить с ним то время, которое ему еще было отпущено!

– Ну и что, он позволил тебе сделать это? – Патрик иронически усмехнулся: Господи, до чего же она все-таки наивна. – Поверь мне, ты заслуживала лучшей участи, – заключил он просто, без нажима на эмоции. – Кстати, я позволил себе принять одно приглашение, касающееся и тебя. Я было засомневался, но когда понял, что у тебя нет ничего серьезного в отношении Брюса, то успокоился…

В ее душу закралась тревога, когда она попыталась понять, что прячется в глубине бледно-голубых глаз Патрика.

– Что за приглашение?

– Всего-навсего обед в ресторане отеля «Корона», где остановился Брюс.

– Я подумаю, – холодно пообещала Дорис. Но сила ее эмоций немедленно зашкалила бы любой прибор.

– Нечего тебе раздумывать! Любой девушке нужна смена впечатлений. Необходимо сделать перерыв в занятиях… как бы тебе не сломаться от перенапряжения.

– Ничего подобного. Это нормальное состояние любого студента в это время года. А я хочу быть примерной студенткой.

– Ну, да «постарайся для папочки»?

– Нет, для себя самой, – ответила она, встревоженная и даже шокированная насмешкой, прозвучавшей в его голосе.

– Тебя ждет замечательный вечер с двумя чертовски привлекательными мужчинами… Прекрасная еда. Это то, что тебе просто необходимо. – Он снова употребил это слово «необходимо». – Да, и надень что-нибудь такое… сексуальное.

«Сексуальное»? Дорис озадачилась – подходит ли вообще хоть один предмет из ее гардероба под это определение? Кроме того, в каких же подозрениях она утвердит Брюса, если и в этот раз будет выглядеть, как тогда в купальнике?

Правда, тот поцелуй, ставший своего рода местью, по мнению Дорис, за непонятно по какой причине возникшую на нее злость с его стороны, сломал старательно возводимые ею барьеры. Она не была готова к тому, чтобы противопоставить свою волю спровоцированному этим непостижимым мужчиной ощущению неудовлетворенности, сексуального голода.

Молодая женщина даже закрыла глаза, чтобы в мельчайших деталях вспомнить свои ощущения в тот момент, когда посторонняя сила прижала ее к мощной мужской груди и она ощутила силу его рук. Сама необходимость поддаться чужой воле и раздражала и очаровывала ее одновременно. Она не сомневалась в своей способности не терять контроль над собственными гормонами, по крайней мере, так было раньше. И вот появился мужчина, который, не прилагая к этому особых усилий, опрокинул ее уверенность в себе самой.

Потрясающая ситуация – она вдова, но, тем не менее, просвещенность ее в элементарных основах любовной игры практически равна нулю. Да, похвастаться нечем! Дейвид никогда не пытался скрыть от нее правду. Во всяком случае, с того момента, как признался в своих чувствах к ней. Согласно ее тогдашнему жизненному опыту, она решила, что, в конце концов, хотя она ничего и не приобретает, но ничего и не теряет. Она наивно полагала, что оставаться в неведении относительно секса даже спокойнее. То, что из-за лекарств ее муж, может быть, на время, но все же стал импотентом, было ничто для нее по сравнению с провозглашенной им высокой любовью.

Ее зачаровало то, что этот выдающийся во всех смыслах человек сделал именно ее, Дорис, центром своей вселенной. Его болезнь казалась только незначительным препятствием на пути к их будущему счастью. Побочный эффект такого странного сосуществования был минимальным, во всяком случае поначалу. Она не сомневалась, что общими усилиями они преодолеют проклятый недуг. Это было ровно за шесть месяцев до того дня, когда она осознала, что суровая реальность не так уж податлива на ее стремления сделать все как можно лучше.

За пару недель сильный мужчина на ее глазах превратился в немощного инвалида. Тут уж стало не до сомнений и страхов, если она хотела хоть чем-то помочь ему. Резкая смена положений, когда она из опекаемой девочки вдруг стала единственной опорой мужа, была не так проста для Дорис. Она понимала, что настоящая боль из-за создавшейся и скорее всего необратимой ситуации еще впереди. Но пока главное заключалось в том, чтобы помочь Дейву. Он в ней нуждался.

Единственным, что по-настоящему отравляло ее жизнь, стала мысль о том, что у них с Дейвом не может быть ребенка. Из-за этого их странный союз зачастую казался ей весьма призрачным.

Ее неопытность настолько не бросалась в глаза за два года пребывания Дорис в статусе вдовы, что ни один из крутившихся рядом сердцеедов не смог разоблачить ее, но и не вызвал у нее нормальной женской реакции на попытки ухаживать. Она полностью погрузилась в занятия. Когда-то Дейв сумел внушить ей необходимость получить образование. Кстати, это произошло задолго до того, как он проявил к ней особый интерес. Косвенным образом это было связано с Патриком. Тот не внял увещеваниям отца и, следовательно, Дорис в каком-то смысле заменила собой объект просветительской агитации Дейвида.